С доктором

После всех обязательных процедур, регистрации брака, голубей и прочего веселья, все отправились в кафе, которое располагалось посреди большого одноэтажного поселка. – Знакомься, это мой дедушка, – сказал Сергей, когда все высыпали на улицу покурить. – Очень приятно, – сказал я и пожал сухую руку седому невысокому мужичку.

С каждым его движением попка влажно хлюпала. Наверное, эти пошлые звуки получались благодаря лубриканту, которым Евгений Иванович смазал свой болт, прежде чем начать нашу «игру». Моя юбка, задранная до самого пупка, щекотала живот, а ступни, обтянутые белыми гольфами, скользили по гладкому покрывалу, лежащему на нашем диване.

Оставшись нагим, я включил на максимум горячий душ и встал под поду, которая отлично расслабляет мышцы после интенсивной тренировке. Посетителей уже практически не было и так вышло, что были заняты всего две кабинки – моя и еще одного качка. Хорошенько помывшись, я взял в руки полотенце и начал вытирать уставшее тело.

да, вот так! правильно, ноги, полусогнутые в коленях, мне на плечи, и... тихо, тихо! главное, ты не дёргайся – лежи спокойно... что я делаю? ничего я не делаю, – я смотрю, как твой стиснутый входик, обрамленный длинными волосами, конвульсивно сжимается в ожидании...

– Согласился я, хотя и не знал, что делать. Эта его затея показалась мне невыполнимой. Сказать, что я приуныл, значит, ничего не сказать – я был вне себя от охватившего меня чувства паники. Это все. Конец моей размеренной и тихой семейной жизни. Конец и крушение всех моих надежд.

Высокий, стройный, подтянутый и симпатичный. Предстояло жить на базе расположенной в 100 км от города. Приехал под вечер, вахтовый автобус нас привёз, все работники жили в общежитии и я познакомился со своими соседями, почти вся вся моя будущая бригада жила в одной комнате.

Стемнело, пиво кончалось, а магазины рядом уже закрыты – захотелось... Решил уехать на автобусе по – ближе к цивилизации. Ближайший автобус отходил через несколько минут – и я по – быстрому накинув летнюю куртку и и сандалях на босу ногу в коротких шортах рванул на автобус.

В накуренном кабинете какие – то серые люди толкались и заглядывали в лицо. И спрашивали, спрашивали: От спёртого воздуха кружилась голова. Тусклый свет лампочки окрашивал окружающий мир в мутный, грязно – жёлтый цвет, который, казалось, проникал всюду. Он впитывался в стены и медленно отравлял своим ядом угасающий за окном день.

Но, с другой стороны, я не смог правильно распорядиться этим. Теперь я понимаю – это был прямой намек судьбы на то какой выбор мне необходимо было сделать. Однако вся моя последующая жизнь была ничем иным как борьбой с самим собой и со своим собственным телом. Я сам запер себя в железные оковы общественной морали.

Его небольшие соски торчат в ожидании. Его прекрасные ноги раздвинуты, член лежит между ними в предвкущении наслаждений. Он лениво гладит его рукой. Я подхожу рядом и становлюсь на колени. Начинаю гладить и целовать внутренную поверхность его бедер, руками добираюсь до яичек. Глажу и ласкаю их.

Первая заключалась в том, что его правая рука была полностью заблокирована: Санни не только лежал на ней, но и удерживал его кисть между своими ладошками. Вторая же причина была менее объективна, но более значима – сонненький Санни был таким теплым и таким любимым, что Алику не хотелось отсоединяться от него, а хотелось тискать и ласкаться.

Однажды поздно вечером (или рано ночью- около 12-1 часа ночи) уже будучи в образе ( черные вьющиеся волосы до плеч, немного макияжа, серьги кольца, стрипы на 12 см каблуке, на левой щиколотке двойная широкая цепочка, строгая кофточка с открытым воротником а-ля "офисная штучка", черный широкий узор...

У Лёньки даже была "хата" – родители уехали на дачу, а сестра в дом отдыха – не было только ни денег, ни идей, ни, на худой конец, с кем пообщаться. Уехали на дачу не только родители, но и многочисленные друзья и потому перспектив не было вовсе. К тому же на дворе стояла самая что ни на есть осенняя погода и было прохладно и сыро.

20 лет, слегка полного телосложения, светлые волосы, во всяком случае так он выглядел на фотографиях. В его анкете было написано что он актив и любит доминировать над партнером. Что ж, я был только за. Первым написал я. Мы разговаривали о всякой ерунде, когда? С кем? Было ли? Если было то что? Если не было то как?.

А придя домой, я вспоминал об этих "бугорках" и начинал мастурбировать... В армии эта "скверная привычка" имела продолжение: желая получить очередную порцию сексуального удовольствия, я уединялся (по возможности, во время мытья в бане) и, стараясь ничем не выдать себя, еще более активно добивался желаемого.

Он был человеком застенчивым, закрытым в себе. С девушками его отношения тоже не клеились. Были подружки, да не одна, но как раз таки ни одна из них ему и не дала. Просто никак не везло с женщинами. Как он сам мне позже рассказывал — ну не вставал его орган на этих особ.

– "Мы познакомились еще в прошлом году. Каренчик тогда еще был совсем скромным мальчиком, а сейчас это просто голодная дырка, ведь только увидев мужика – сразу хочет оседлать его елдак: Вот посмотри, готов подставлять свою задницу всем подряд... – с этими словами он звонко хлопнул по пухлой задниц...

Лишь только матросам, зачерствевшим и утратившим пыл после первого года службы, закрытое мужское общество становилось в тягость. А можно понять - день и ночь одни и те же лица в одном и том же стальном интерьере, а горизонт разнообразит только положением солнца и узором облаков.

Игнорируя красоты природы, мы банально пили водку. "Мы" – это естественно я (куда ж без меня то) и два моих друга, как вы понимаете мужской национальности. Кто из парней, никогда не пьянствовал прикрываясь дорогим сердцу лозунгом – "рыбалка"?! Да, да. .

Запах пота и мужских гормональных выделений кружили мне голову. Ничего не понимая, я со стоном открыл рот и впустил его, начав нежно, но страстно сосать. Он был огромен и еле помещался у меня во рту. Анус мой тем временем расслабился, и я отметил, что уже два пальца находятся внутри меня.