Порка

Роберт тряс её, бил плечом и со скрипом открыл только основательно надавив всем телом. На чердаке было темно и пыльно, сильно пахло голубиным помётом. Роберт высморкался, запер дверь и стал осторожно пробираться к окошку. Под ногами захрустел шлак и затрещало битое стекло. Роберт открыл грязное окошко, снял рюкзак и поставил его на пол возле себя.

Спустя пять минут на мне не было ни майки, ни лифчика. Шею и декольте почти были в его слюнях. Обнаружив, что нижнего белья на мне нет, он стянул с меня юбку и принялся ласкать мои гениталии языком. Я тихо застонала «Ахх... Азя...», при этом он активно дрочил свой член.Отстранившись он моих гениталий, он разделся, оставив на себе одну футболку.

— Пол, это миссис Фокс — Синтия Фокс. Синтия, это Пол. Мы много лет назад вместе работали в Блекстоке. Я приподнялся и протянул руку, чтобы пожать мягкие безвольные пальчики. — Зовите меня Син. Кончики ее пальцев задержались на моей ладони на долю секунды.

Трагедии могло и не быть, если бы Николай основательно не выпил перед работой. Но, в последнее время алкогольное опьянение было его обычным состоянием, в котором он пребывал до того злополучного дня. И вот в тридцать два года Татьяна Викторовна осталась вдовой. Детей у них с Николаем не было, и теперь она жила совсем одна.

Мне ничего не оставалось, как ждать до вечера. Я устроилась в один офис на мелкую подработку: кофе сварить, сбегать за бумагами в другой конец города, полить цветы, вытереть пыль... Я быстро собралась, оделась по офисному: туфли, блузка, юбка – карандаш. Весь рабочий день я ходила погруженная в свои мысли.

Того и гляди разобьются. Мастурбация дело конечно хорошее, но освобождает от звона только на полдня. Идти налево и искать себе приключений с молодыми, как-то не канает. Точно знаю, что проблемы с любовницей появятся через пару месяцев. Сто пудово она предъявит на тебя права, и прощай спокойная жизнь.

А жить хотелось так, как другие порядочные люди живут, чтобы обстановка и костюм были приличные, пища вкусная и питательная, — словом, чтобы все как следует. Грязь и бедность, постоянные мысли о том, как бы прожить месяц, — все это просто терзало меня. А жили мы в ту пору с мамой и сестрой в маленьком городке совсем бедно. Будущности никакой.

За месяц до этого я решила отметить свой день рождения со своим парнем, придя ко мне и устроить вечеринку. Она не как романтическая фигня, а как отвязный вечер в компании любимого. Жила я с матерью, и в тот момент она лежала в больнице, скажем так – мне с этим очень повезло.

И при этом так и не лишившие нас девственности. Необычно правда? Так сложилась моя жизнь, я всегда был беспомощным в плане девчонок, а потом и женщин. Мне везло лишь на одну единственную девушку, правильнее будет назвать её другом. До 20 лет я даже в губы с девушкой не целовался, пока не произошло вот что.

Шаги стихают — Елена останавливается у двери и подносит руку к звонку, но в последний миг отдёргивает её и снова в нерешительности замирает. Она рассчитывает на то, что сейчас Стефан выйдет к ней сам. Елена меня побаивается и недолюбливает, и хочет, чтобы мой брат встретил ее первым, чтобы избежать общения со мной. Меня раздражает её страх.

В общем, было замечательное майское утро. Мне хотелось немного поваляться в кровати, но пора уже собираться в институт. Я встала, сняла сорочку и пошла в ванную. Быстро приняв душ, я стала одеваться. Одела свои любимые розовые трусики, джинсы и чёрную футболочку. Лифчики я не ношу, потому что у меня небольшая грудь, да и вообще я их не люблю.

Вечеринка была бурной и затянулась допоздна, поэтому автобус, на котором я ехала, был почти пустой. Я полулежала на сиденье, вспоминая вечеринку, на которой я обслужила всех гостей по нескольку раз: сначала я отсосала им, а потом уже без перерыва давала во все дырки: в ротик, в пизденку и в попку. Я была усталой и довольной.

Такую смесь трудно спрятать. За n лет, прошедшие с нашего знакомства в колледже, я так и не смог полностью привыкнуть к её прямолинейности. Удачно отшучиваться получалось не часто: её острый, хорошо подвешенный язык, жалил без промаха. Но совершенно неожиданно для нас обоих долгие n лет её язвител...

Сами понимаете, что меня сразу старики, т. е., те, кто уже давно работал в гараже, засунули на самые нудные, тяжелые и грязные работы: подай-принеси, слей масло помой двигатель и ходовую и пр. Так что можете себе представить, во что превратилась вся моя рабочая одежда уже в первые недели работы: п...

Лиорен беспечно сидел на грязных булыжниках тёмного переулка, но, из спасительного забыться его вырвала хлёсткая пощёчина.— Очнись, не смей подыхать... — Зло прошипел смутно знакомый голос. Ещё ничего не соображающий юноша начал поднимать голову, но, тут же зажмурился и ощутимо приложился затылком...

Мужа звали Сергей, ему было 40 лет, он был подтянут и строен. Жену звали Машей, ей было около 30, она была высокая, голубоглазая, пышногрудая, блондинка. В общем, идеал каждого мужчины. И вот однажды муж уехал в командировку, а её пригласила лучшая подруга на свой день рожденье. Маша купила цветы, подарок и отправилась к подруге.

Эти слова давно для них стали позывными, за которыми стояли интересные беседы, обмен колкостями, а также дрожь по телу и самые сильные оргазмы. И вот снова дорога, снова воспоминания ощущений по телу и предвкушение близости. Его голос и запах сводили её с ума, и он знал об этом.

Волны энергии пёрли со сцены, швыряли людей в толпе друг против друга, сжимали несжимаемое, смешивали мотивы и мелодии, и – крик. Чтобы услышать свой голос в толпе, на концерте – надо кричать, вытянув всё тело в струну, вверх и вперёд – к сцене, вот я, вот же я! живая, живая, живая! Пронизанная ри...

С удовлетворением провел крепкой ладонью по выбритым до синевы щекам. Внимательно поглядел, прищурив широко расставленные серые глаза, на свое отражение... Да, не красавец! Шея короткая, массивный подбородок раздвоенный посредине, прямой широкий нос, крупный рот...

Особое нежелание перемещаться в другую часть квартиры может вызывать коллега по работе, с которой прошлой ночью у тебя случился пьяный секс, а теперь зеленый змий уполз обратно в бутылку, оставив место стыду и раздражению.Шум льющейся воды стих за стеной и минутой позже женский голос нетерпеливо окликнул меня.